Региону нужна внятная стратегия развития, которой нет
С наступлением плюсовых температур таяние снега на Сахалине вступило в активную фазу, пришла активизация оползневых процессов. Первая ласточка — смытая селевым потоком дорога в Томаринском районе. Каких еще сюрпризов ждать островитянам от матушки-природы и могут ли сахалинцы чувствовать себя в безопасности — эти и другие волнующие читателей вопросы корреспондент YS.News задал директору Сахалинского филиала ДВГИ ДВО РАН ведущему научному сотруднику Юрию Витальевичу Генсиоровскому.
— Юрий Витальевич, за последний год произошло немало событий: в Невельском и Углегорском районах сошли сели, оползни, в Томаринском смыло дорогу, постепенно исчезает дорожно полотно в Холмском и Корсаковском районах. Были ли предупреждены областные, местные власти о подобных разрушительных процессах и если меры принимались, то где именно и какие?
— В свое время предупреждали всех, и не только мы. У министерства транспорта, управления автомобильных дорог имеется информация об опасных участках — что касается оползней, селей, лавин и прочих процессов. Как это реализуется при реконструкции, проектировании дорожного полотна, сказать сложно. В последнее время мы видим активизацию всех этих процессов. И связано это с общими погодными условиями, как только начинается сезон весенний или дождливый осенний. И этой весной мы четко наблюдаем, что активизация произошла. Снега выпало достаточно много, таять он начал быстро в последние дни. И в первую очередь процессы активизировались там, где началось обильное таяние. Это — хорошо освещенные западные склоны в районе Невельска, где в августе 2024-го фиксировался оползень. То, что произошло 15 апреля в Томари, — рукотворный оползень. Сначала он сформировался, потом хлынул селевой поток. Судя по фото- и видеоматериалам, все очень понятно. Русло ручья было в свое время отсыпано дамбой, были установлены какие-то водопропускные устройства (мы не знаем, какие именно). По какой-то причине они пришли в негодность, возможно, в прошлом году в сезон интенсивных осадков произошел засор, могла и труба перемерзнуть в морозы. А сейчас активное таяние снега, и при нерабочем водопропуске вода, которой некуда деваться, напитала тело дорожной насыпи, прорвала дамбу и сформировался сель, который все смыл и ушел в море. Хорошо, что никто не пострадал.
Эти процессы есть, были и будут. Другое дело, что за этим нужно следить. У муниципалитетов с деньгами не все хорошо, чтобы реализовать инженерные решения и контролировать процессы. И специалистов немного или вовсе нет.
— Когда в последний раз вас приглашали мэры в районы за советом, консультацией?
— В прошлом году общались с невельчанами. Более того, мы совместно с одной московской фирмой поднимали старые планы по Невельску, и сегодня в стадии завершения работа по корректировке схем планировочных ограничений. Мероприятия по защите от оползней и селей будут прилагаться. Вопрос в другом — сколько это будет стоить и справится ли с расходами своими силами муниципалитет. Уверен, без дополнительной финансовой помощи им проблему не решить. Минимум областной бюджет в помощь, а лучше федеральный. По деньгам мероприятия дорогостоящие.
На обсуждении в минприроды (министерство экологии и устойчивого развития, — прим. ред.) этой весной, кстати, обсуждая особо подтопляемые участки, обсуждали с мэром Анивского района наводнения, от которых пострадали жители Новотроицкого. Предположительная сумма всех необходимых к выполнению работ — миллиардов на шесть. Есть у Анивского района такие деньги? Работа идет, но, на мой взгляд, ни одно только министерство природных ресурсов должно быть распределителем, а во взаимодействии с министерством архитектуры, минстроем как минимум. Должна быть совместная работа. Я пытаюсь это донести на своем уровне, но не всегда меня слышат и не всегда хотят.
— Зима была снежной, и в городах и в горах снега предостаточно. Где нам еще ждать разрушительных «приветов» от матушки-природы? Выражаясь вашим языком — активизации экзогенных геологических процессов.
— Зима была среднеснежной. Но! Многое будет зависеть от весенне-летнего сезона: как быстро растает снег, сколько осадков выпадет. Мы можем говорить о любых территориях, которые находятся на Сахалине, но, судя по тому, что я видел и знаю, очень серьезные лавины были в Восточно-Сахалинских горах, где объемы превышали десятки тысяч кубометров, чего не наблюдал давно. Все обошлось, и хорошо. А по общей активизации все как обычно — Углегорск, Невельск, Холмск, Макаровский район вполне могут активизироваться. Будут осадки — будет и активизация. Серьезные осадки и Южно-Сахалинску могут ощутимо навредить. Для Сахалина процессы все эти природные — обычное дело, но реагировать надо заранее. Но, к сожалению, в последние годы вся работа выполняется в авральном порядке. Пришла проблема — и мы бегаем, пытаемся положить какие-то трубы. А почему не сделать это заранее? Почему не обследовать дорогу. Кстати, это все делалось и довольно активно в свое время (двумя губернаторами ранее). Во взаимодействии с управлением автомобильных дорог мы работали и по их заказу реализовывали крупные проекты по оценке опасных процессов — селе-оползней, лавин — в Макаровском районе, где была выполнена перетрассировка дороги (изменение геометрии диапазона трассы), построены сооружения, и в настоящий момент на этом участке, где ранее регулярно сходили то оползни, то лавины, проблем нет, потому что их в свое время решили. А на железнодорожных путях мер не принимали, и страдают теперь от этого.
По юго-западному, западному побережьям реализован проект по заказу того же минтранса и управления автомобильных дорог. По направлению к Красногорску выполнили перетрассировку полотна автодороги в связи с тем, что дорога шла вдоль берега и затрагивала два очень крупных оползня, остановить которые было крайне сложно. Изыскали возможность, решили проблему и так далее.
— То есть управлять этими природными процессами, держать их на контроле можно?
— Минимизировать риски — да! Оползневые, опасные участки — дороги Холмск — Шебунино, Чехов — Невельск — здесь проекты сложные и обойдутся очень дорого, но если решили заасфальтировать, то необходимо заниматься защитой качественной, нормальной. И желательно, чтобы это был план действий: делаем то-то, стоит столько-то, рассчитываем бюджет.
Были определенные идеи и наработки при губернаторе Александре Хорошавине. Тогда мы предлагали на Сахалине локализовать производство защитных сооружений — вязать проволочную сеть здесь, на месте, а не закупаться на материке. И в те годы даже заинтересовали бизнес, в том числе и японцы готовы были работать с нами в вопросах инженерной защиты небезопасных склонов. Здесь вполне реально сосредоточить высококлассных специалистов, тех же промышленных альпинистов, готовых в любой момент восстановить ту или иную поврежденную конструкцию. Больше к этому вопросу не возвращались.
— Отношение к некоторым дорогам местного значения неудовлетворительное, потому что они не стратегические?
— Работают по принципу «постольку-поскольку». Но не секрет, что есть у нас проблемные места и на дорогах стратегического значения. Например, 114-й километр дороги Южно-Сахалинск — Оха. Склон не закреплен, движется с разной скоростью, и в один нехороший момент дороги там не будет. Если уйдет оползневый кусок, возникнет вопрос, что делать? И двумя бульдозерами точно не справятся. Или Холмский перевал, который больше восьми лет никак не могут защитить. Инженерное решение есть, но строительство защиты не ведется. «Второстепенными» дорогами тем более никто всерьез не занимается. Устанавливаются пропускные устройства, но это другие немного вещи. Инженерную защиту необходимо учитывать на стадии работы над проектом, проводить изыскания. Иначе мы так и будем в авральном порядке выполнять какие-то действия, закладывать непонятные устройства, эффективностью, в лучшем случае, на два-три года. А если нет, то опять все смоет?
— «Активизация оползней при освоении горных территорий» — одна из научных работ, в которой вы с коллегами признали склоны Сусунайского хребта и шлейфы, прилегающие к городской застройке, оползнеопасными. Но нам снова анонсируют строительство гостиницы на горе Большевик. После разлома на «Горном воздухе» прислушались ли к мнению экспертов власти и какие принятые ими решения вас как ученого удовлетворили?
— Выполнены изыскания, начались работы по строительству инженерной защиты, насколько мне известно. Привлекались известные в стране специалисты по оползневым процессам, коллеги из университета Москвы, Сочи. По моим сведениям, как-то защита строится, но сказать более детально не могу, поживем — увидим. Что касается десятиэтажной гостиницы в районе горы Большевик — у меня нет на это слов. Если опять будет выбран западный склон… Нет слов. Зачем это делать? Для меня, абсолютно непонятно.
— Следили ли за ситуацией на «Горном воздухе» этой зимой, что там сейчас, каковы прогнозы?
— Гора есть гора. В прошлом году все мероприятия были выполнены. Начнутся таяния и мы посмотрим, как поведет себя оползнеопасный склон. Надеюсь, после прошлогоднего разлома мероприятия по стабилизации склона выполняются.
— И в преддверии купального сезона волнующий вопрос: целесообразна ли, с точки зрения научного сообщества, застройка береговой полосы пляжа в селе Охотском? После зимнего шторма 2025 года возникли на этот счет некоторые сомнения.
— Я не специалист по береговым процессам, но, на мой взгляд, застройка береговой черты крайне не логична. Во-первых, сам застройщик находится в зоне риска. Не ясно, посчитали ли заплеск волны, учли ли абразионные процессы. Ведь полотно дороги в Охотском активно размывает, а шторма учитывали? Поставили сооружение на пляже, его смыло, и кому это выгодно? Застройщику — непонятно, зачем, и деньги потерянные. А бюджету? Кто восстанавливать будет? Вопрос сложный! Должна быть внятная региональная программа по морским берегам и застройке как таковой. Далеко не надо ходить за примером — набережная около Олимпийского парка в Сочи. Что с ней происходит? Ее периодически разбивают шторма и затем ее восстанавливают. И это было понятно, как только начали строить первый глубоководный порт, который был тут же разбит. Порт пытались построить в сталинское время, в 1947 году гидротехники произвели расчеты и вынесли вердикт: строить здесь нельзя. Времена изменились. Посчитали, построили и с первым штормом все разметало. Мы к этому стремимся?
Повторюсь: нормальная политика области должна быть построена из четких шагов с пониманием того, где можно строить, а где ни в коем случае нельзя.
Едва не забыл про лед, который может вести себя непредсказуемо. Красивый пляж — это здорово. А то, что туда выбрасывает лед… Это явление также надо учитывать. Поставили, построили — красиво, а потом проблемы у всех начинаются. Такие стройки должны быть четко продуманными, что пока незаметно.
— Пессимистичный вопрос: а если не принимать никаких мер по защите склонов, дорог, побережья, что будет с Сахалином через несколько лет?
— Нас уже неоднократно Бог миловал, но однажды закончится эта история серьезной трагедией, и предсказать, где именно это случится, сложно. Мы не можем сказать, что именно это будет — крупный оползень, сель сошедший или наводнение со всеми вытекающими, снежная лавина. Если мы пойдем дальше в горы без ума в голове строить и что-то на них возводить... Вариант катастрофы может быть как летний, так и зимний. Для предотвращения, недопущения нужна внятная стратегия развития, которой у нас нет. Мы что-то делаем красиво, а там хоть трава не расти. Вот и все.
